Потапова Софья Никаноровна
Потапова Софья Никаноровна
20.06.1927 – 19.09.2007
Родилась в деревне Дурмановка Якимовического района Смоленской области в крестьянской семье. Окончила шесть классов начальной школы, когда началась война. Вскоре после начала боевых действий их село было оккупировано немецкими захватчиками. Два долгих и страшных года провела Софья Никаноровна в оккупации. Немыслимо тяжелое было то время. Тех, у кого дома были побольше и получше, фашисты сразу повыгоняли из домов и заняли их сами. А жители деревни жили, где придется. Все трудоспособное население немцы гоняли рыть окопы.
В 1943 году советские войска начали наступление и освобождение захваченных территорий. Гитлеровцам приходилось отступать, и они с собой начали угонять советскую молодежь. Как вспоминает Софья Никаноровна: «Мы постоянно находились под страхом, что нас могут угнать в Германию. Молодежь пряталась, чтобы не попасть в неволю. Но однажды не удалось укрыться, и нас в общей колонне погнали в Берлин. Собрали очень много молодежи. В этот день шел очень сильный дождь, а нас вели пешком. Я и еще две мои подруги решили бежать, по дороге тогда многие убегали. Дождь немного прекратился. И мы, совершенно не ориентируясь на местности, не зная направления, куда пойдем, просто побежали в сторону и укрылись в темноте. Когда колонна прошла, мы пошли, куда глаза глядят. Темно. Сыро. Вышли к какой-то деревне. Горит костер, а кто у костра сидит, немцы или наши не знаем. Ну, решили, будь, что будет и пошли к огню. Оказалось, что это наши. Обсушились, переночевали. А утром пошли домой. Мамы у нас в живых уже не было, мы жили с отцом. Когда я вернулась, брат тоже уже был дома. Отец сказал: «Лошадь забрали, пусть забирают и корову, самое главное, что дети живы и дома». Наутро снова кричат соседи, что едут жандармы собирать молодежь, мы снова спрятались в лесу. Потом решили уйти подальше в глухое место, чтобы немцы не смогли нас найти, на время схорониться. Но корову все-таки у нас забрали немцы, правда, людей уже не трогали.
После того, как мы вернулись, выяснилось, что нашу деревню сожгли полностью, а уже наступила осень, дожди, холод. Нужно где-то жить, стали люди копать землянки, а в них складывать самодельные печки. Так и зимовали.
Вскоре недалеко от нашей деревни расположился сортировочный эвакогоспиталь №1857, который эвакуировали из Подольска. Там был большой элеватор, так вот в этом элеваторе и разместили тогда госпиталь. Мы с подружками добровольно пошли туда работать санитарками. В госпиталь привозили всех раненых, а здесь уже по ранениям распределяли их по другим госпиталям. Фронт находился недалеко в то время, и мы вместе с госпиталем шли за фронтом. Работа у нас была очень тяжелая, по трое суток не выходили иногда из госпиталя. Только и слышно, как раненые зовут: «Сестра!» Кому-то не спится, у кого-то болят раны, приходилось кормить раненых с ложечки, тех, у которых были ампутированы руки. Мы молоденькие, худенькие, а приходилось вдвоем переносить тяжело раненых на носилках на четвертый этаж. А кроме ухода за ранеными нужно было сделать уборку помещения, зашивать порванную одежду, пришивать пуговицы. Бывало, сидишь, шьешь и засыпаешь. А шить продолжаешь, уколешь палец иголкой и проснешься.
На фронте, конечно, опаснее, но, мне кажется, все-таки легче, а нам было очень трудно. Бои идут, поступление раненых шло постоянно. Свободного времени не было вообще, мы всегда были готовы к приему раненых. Прошли Белоруссию, дошли до Польши. Здесь мы и встретили известие о том, что война окончилась.
Когда закончилась война, в городке, где находился наш госпиталь, был устроен бал по случаю Победы. Я тоже попала на него. Были накрыты длинные столы, выставлены угощения, а потом, конечно, танцы. На этот бал приезжал Рокоссовский. После Победы мы до ноября еще находились в Польше, но уже стало намного легче работать. Нас и на отдых в санаторий отправляли на пять дней по очереди.
После демобилизации меня оставляли в Бресте работать, но очень хотелось домой. Приехали, а здесь полная разруха. Жить негде, голод. Собирали для еды гнилую картошку. Попала работать в колхоз, а паспорт тогда колхозникам не давали, так и работала в колхозе. Очень трудно было. Потом переехали в Казахстан, сорок лет прожили в Казахстане, работала на стройке. Все было хорошо, но после развала Союза жить стало невыносимо.
В 2000 году переехали к дочери в Нягань».