Кузнецова Афанасия Александровна
Афанасия Александровна Кузнецова
Судьбу Афанасии Александровны Кузнецовой (Ловыгиной - в девичестве) простой не назовешь. В смутные годы репрессий ее отца раскулачили и отправили в ссылку, за то, что он имел дом и лошадь, к тому же был верующим. Четверо детей остались с мамой. Но вскоре не стало и ее, тогда соседи выхлопотали, чтобы отца вернули к детям. Однако оставаться на прежнем месте было нельзя, и семья переехала в Асбест. Поселились Ловыгины в бараке, отделив себе тряпкой закуток. У них не было даже матрасов и одеял. Благо, глава семейства работал в столовой рабочих, так вот остатками еды они все и питались. Но все же, несмотря на трудности, юная Фаня закончила семь классов и двухгодичную школу медсестер.
Ей не было восемнадцати, когда началась война. К тому времени она работала в асбестовской больнице. «Я сама пошла в военкомат, чтобы попроситься на фронт. Меня отговаривали, отец очень расстроился, но я уже для себя все решила» - вспоминает Афанасья Александровна. Четыре с половиной года она защищала Редину.
...В моих руках пожелтевшие документы. В красноармейской книжке читаю: Отдельная рота медусиления, старшая медицинская сестра Ловыгина Афанасья, а дальше перечислено простенькое снаряжение: шапка, шлем, пилотка, рубашка, шинель, суконная гимнастерка, шаровары, кальсоны, портянки, обмотки, ремень, плащ-палатки, красная звезда, юбка.
«Нет, юбки потом дали, - уточняет моя собеседница, - уже после войны, это парадная форма была, - а тогда мы в галифе ходили».
Память подводит пожилого человека, но обрывки воспоминаний все же сохранились: «Мы вытаскивали раненых после боев, а бывало, что и прямо из-под пуль, когда наши отступали. И перевязки и операции делали там, где придется – прямо под открытым небом или в сарае каком-нибудь пол застилали соломой, сверху накрывали плащ-палаткой».
В ход шли всевозможные инструменты. Помнит, как отпиливали ногу самой обыкновенной ножовкой: «Нога была такая тяжелая, я едва поднимала». Совсем рядом разрывались снаряды. Об одном из них напоминает шрам на ее руке.
В сердце было все: кровь, боль и переполнявшая ненависть к врагу. Однажды, когда привели пленного, Фаня не выдержала и схватилась за оружие: «Дайте, я сама застрелю фрица!»
В архивах семьи сохранилась выписка из приказа начальника Военсануправления фронта от 4 ноября 1942 года: «За отличные показатели в деле оказания помощи лечения и ухода за ранеными бойцами и командирами Красной Армии хирургическая сестра 59-ой отдельной роты медицинского усиления Ловыгина Афанасья награждается значком «Отличник санитарной службы».
День Победы застал ее в Латвии.
«Что тут было... И слезы, и радость», - вспоминает Афанасья Александровна, показывая медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной».
Недолго наша героиня наслаждалась радостью Победы . На Дальнем Востоке по-прежнему сохранялась напряженная обстановка. На фронте Афанасия жила одной семьей с водителем медсанбата. Машину, которая уже долгое время служила им домом, погрузили в вагон и отправили на Китайскую границу. Снова война. По счастью, она длилась только около четырех недель.
О дальнейшем узнаю по выписке из Приказа Верховного Главнокомандующего и Генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина от 23 августа 1945 года. Старшине А.А. Ловыгиной объявлена благодарность. Тогда войска Первого Дальневосточного фронта под командованием маршала Советского Союза Мерецкова форсировали реку Уссури, прорвали Хутоуский, Мишаньский, Пограниченский и Дуннинский укрепленные районы японцев, преодолели труднодоступную горно-таежную местность, продвинулись вперед на 500 км. И овладели городами Мишань, Гирин, Яньцзы, Харбин. Среди них была и старшина Ловыгина.
Демобилизовали Афанасью только в октябре 1945-го. К этому моменту она уже ждала ребенка. Старшая дочь Ирина родилась в мае, но своего отца она не помнит.
Брат Афанасьи Александровны погиб в 1943-м, похоронен где-то в Польше. Где именно - неизвестно. После войны она вернулась а Асбест, устроилась на работу в больницу, а через какое-то время вышла замуж.
...Долгие годы у нее сохранялись добрые отношения с друзьями-однополчанами. В прошлом году она получила письмо от фронтовой подруги... но это было уже год назад.
«Нас меньше, меньше с каждым годом, и головы у нас белей», - задумчиво цитирует Афанасья Александровна.